Счастливая Любовь (Любовь Орлова)
Любовь Орлова — второй женский образ после Мэрилин Монро, глубоко заинтересовавший художника. Но в отличие от жертвенной и женственной Монро, Любовь Орлова трактовалась автором как ее прямая противоположность. Не случайно фотосерия с Монро называется «Несчастная любовь» (1993), а серия, посвященная Орловой, — «Счастливая любовь» (показана на одноименной выставке в 2000 году в Галерее Гельмана в Москве). Фотограф Евгений Сорокин.
ALLBEST GALLERY (Олег Уразметов) изготовила коллекционный тираж папки с фотографиями серии (10 экземпляров). В некоторых экземплярах ВММ писал пояснительные тексты.
Владислав Мамышев-Монро писал: «Маска счастья, которую немолодая женщина искусно лепила при колоссальном героическом и самоотверженном труде всего технического киноперсонала, венчала и замыкала на себе иерархию распространяемого по всем ее картинам идеального несуществующего сказочного рая. Вот эта ее особенность и привлекла мое пристальное внимание художника, блуждающего по различным историческим и мифическим маскам всех времен и народов в поисках некоего идеального лица, гармонирующего в себе все противоречия человеческой природы. Вера, Надежда, Любовь — этим женским именам соответствовали персонажи ее фильмов, но самой Орловой больше бы подошло несуществующее имя Воля, а фамилия — Стальная, наиболее верно характеризующие ее профессиональные и человеческие качества. Бесконечно хорошеть и молодеть наперекор ходу часов, почти как в “Сказке о потерянном времени” — стало главной задачей, своего рода заклинанием Любови Орловой»
(Любовь не умирает. К выставке в Галерее Марата Гельмана. Впервые опубликовано в Архив М. Каталог выставки в Московском музее современного искусства. М., 2015. С. 89).
Погружение художника в образ советской кинодивы, точность попадания в него — так же как и в случае с ее западным альтер-эго (Монро) — поражает воображение. Однако автор трактует его крайне иронически, в отличие от безусловного сочувствия и восхищения Монро, что, собственно, выдает его отношение к персонажу. Личность, пластика и история жизни Орловой были им изучены досконально, поэтому не удивительно, что часто зрители принимают художника в образе Орловой за саму Орлову.
