Триединство
Сохранилось два варианта сюжета, с условным названием «Триединство», где автор заглядывает в трюмо и видит в отражении Адольфа Гитлера, Мэрилин Монро и самого себя. Один из вариантов находится в коллекции Пьера-Кристиана Броше (2003), другой в коллекции семьи Добровских (середина 2000-х). Они различаются степенью проработанности (расцарапка и раскраска), но фотографическая основа — одна в обоих случаях.
Образы Мэрилин Монро и Адольфа Гитлера занимают важное место в творчестве художника. Оба персонажа оказались знаковыми в его судьбе и знаменовали собой два важнейших этапа в биографии.
Гитлер стал первым образом, который Владик нарисовал на своем лице, и благодаря этому и сатирическим рисункам, посвященным жизни персонажа, которые девятиклассник Мамышев распространял на радость соученикам в школе, им заинтересовался КГБ, и из школы он был исключен.
Мэрилин Монро — следующий персонаж, которым художник невероятно увлекся и иконостас которого составлял, варварски вырезая фотографии из книг и журналов петербургских библиотек, — явилась вторым образом, который он примерил на себя, тем самым второй раз изменив свою судьбу. Во время службы в армии, где он вел детский драмкружок в местном клубе, солдат Мамышев опять решил порадовать друзей: соорудив образ из подручных материалов — кукольных париков, занавески и простейшего грима, — сфотографировался в образе Монро. На беду, прапорщик Клочков вошел в комнату и увидел крамольные фотографии. За этим последовали проверка на психическое здоровье и досрочное освобождение от армии с соответствующей справкой. С этого времени, особенно в раскрепощенной атмосфере Петербурга конца 1980-х, образ Монро стал визитной карточкой художника, подарив звучную приставку к фамилии. Мамышев-Монро нашел свой путь: его материалами стали не только карандаш и бумага, но и собственные лицо и тело, на которых он «рисовал» свои многочисленные образы.
Во всех своих текстах он неоднократно обращался к анализу этих двух персонажей, повлиявших и на его судьбу и, по его мнению, на мировую историю культуры: «…они захватили самую середину XX века. Как Мужчина и Женщина, Зло и Добро, Черное и Белое, Ужас и Красота, Огонь и Вода, Черт и Ангел, Марс и Венера: две крайности, показавшие лицо человечества под занавес существовавшей цивилизации» (Владислав Мамышев-Монро. Куда я попал? Где мои вещи? // Кабинет, № 5, 1993. С. 51). Художник неоднократно говорил, что все его многочисленные образы располагаются между этими двумя полярностями. В то же время (и это наглядно демонстрируют оба «Триединства») образы Монро и Гитлера он ассоциировал с отцом и матерью, которые действительно обладали некоторыми чертами этих персонажей. Таким образом, личностный, психологический фактор, сократив дистанцию, позволил художнику воспринимать себя равным со знаковыми персонажами истории и культуры ХХ века.
